Летом 28 июля — 2 августа 1931 г.

В Бакчарский район переселяли раскулаченных крестьян из Алтайского края, Кемеровской, Новосибирской областей, а также — украинцев, бурят, немцев, молдаван и жителей прибалтийских народов, — всего 48 спецпосёлков. В учетных документах писалось просто: «Выслать в Нарым». Население района к концу 1937 года составило 9,8 тыс. человек. По прибытии на место раскулаченные получали статус спецпереселенцев (или трудпоселенцев), корчевали тайгу под пашню и сенокосы, валили лес, строили бараки и конечно, жилье для работников комендатуры. Комендатуры расселяли, отводили земли, руководили работами, выдавали пропуска на передвижение (чтобы сходить в припоселковый кедрач или за ягодой, нужен пропуск), сами арестовывали, сами судили и сами расстреливали. Население делилось на две категории: местное было правовым, ссыльные именовались неправовым, даже браки между представителями этих двух сословий некоторыми комендатурами запрещались. Из ссыльных сколачивались колхозы, которые были под «комендатурой» и официально именовались неуставными сельхозартелями. Обязанностью комендантов была также и организация питания спецпереселенцев. Например, летом 1931 г на строительстве Бакчара (Галкинская участковая комендатура) работающим спецпереселенцам выдавали в день 800 граммов некачественного хлеба и один — два раза мучной болтушки, в которой изредка попадался кусочек конины. Этот паек получали лишь выполнившие норму, при невыполнении хлеба давали 400-600 граммов. Летом 28 июля — 2 августа 1931 г. в этих краях вспыхнуло единственное масштабное восстание ссыльных, в котором приняли участие жители населённых пунктов, расположенных между сёлами Высокий Яр — Крыловка — Бундюр (Чаинский район). Восстание началось как голодный бунт (на главной базе в Бакчаре для снабжения спецпереселенцев продовольствия оставалось на несколько дней), но потом обрело и политическую окраску. Ядром восстания стал 7-й участок комендатуры, где размещалось высланное из районов Кузбасса и Алтая крестьянство (кстати, в списках осужденных за бунт есть и несколько человек из с. Большие Кивары  Воткинского района Удмуртии). Всего в восстании участвовало около полутора тысяч поселенцев. 30 июля 1931г. восставшие выступили на село Высокий Яр, где их разведка столкнулась с разведкой отряда активистов. В стычке был убит председатель Высокоярского сельского совета. Местные жители прятались в лесу. 31 июля повстанцы заняли Высокий Яр. Разгромив потребительскую лавку, они выступили на Бакчар. Через 2 км их встретил отряд активистов. Потеряв 20 человек убитыми, повстанцы отступили в Крыловку. Там они были прижаты к берегу реки Парбиг и расстреляны, — по оценкам историков — 250-300 человек. Преследование участников Парбигского восстания продолжалось и в послевоенное время. А в мае—августе 1933 года по всем поселкам Нарымского края зашептались о страшном «Смерть — Острове», «острове людоедов» — острове Назино. Из отчета инструктора Нарымского обкома партии Василий Величко о ситуации в апреле 1931 года: «На острове не оказалось никаких инструментов, построек, семян, ни крошки продовольствия. Люди начали умирать. Вскоре началось в угрожающих размерах людоедство. Из 6100 человек, прибывших в Томск, к 10 августа осталось в живых 2200». По воспоминаниям местных старожилов — Остров выл. Звук этого воя доносился до поселка Назино, расположенного на левом берегу Оби. Расследование страшной истории партинструктор В. Величко провел по собственной инициативе в июле 1933 года, по горячим следам опросив десятки человек, имевших отношение к организации лагеря на острове, а также записал показания местных жителей. Доклад он отправил: в Москву — Сталину, в Новосибирск — Роберту Эйхе, в Нарым — секретарю Окружкома. После чего на полгода скрылся в тайге. Письмо Величко вызвало большой скандал в аппарате ЦК и руководстве ГПУ. Осенью 1933-го для расследования обстоятельств массовой гибели спецпереселенцев в Назино прибыла комиссия Сиблага. Следствие подтвердило факты, изложенные в докладе, после чего все материалы были засекречены. Самого автора уволили с должности инструктора, Величко ушел в журналистику, был военным корреспондентом «Правды» и дошел до Берлина, писал романы о Сибири. Написать книгу о том, что он видел в Назино, так и не решился. Что именно из этих страшных событий было известно детям cпецпоселков, — мы уже не узнаем. Но тягости и горести ссылки они переносили наравне со взрослыми, о многом слышали, многое видели своими глазами, и, конечно, все это обсуждалось в доверительных разговорах. Напомним, что спецпереселенцам нельзя было выехать в другую местность на учебу или в гости, в армию их тоже не брали, это были люди без паспорта (единая паспортная система начала внедрятся в СССР в 1932 году), которые должны были остаться на всю жизнь в тайге.